Причем подобные заявления делаются не только либерастами в эфире "Эха Москвы". Как ни странно, в таком же духе рассуждают и некоторые радикально мыслящие "левые". Именно "левые", ибо коммунистами их назвать невозможно. Коммунисты, помимо всего прочего, тем отличаются от буржуазных теоретиков, что делают ставку на процессы, происходящие не в элите, но среди рядовых граждан. Севастополь обнажил то обстоятельство, что действия элиты - в конечном счете всего лишь функция от состояния народа. А сейчас у обычных русских людей начался пассионарный подъем.
Ведь Кремль не митинговал за севастопольцев 23 февраля. Не Кремль блокирует голыми руками движение бронетехники на луганщине. Не Кремль бежит и побеждает на марафонских олимпийских гонках. Не Кремль кормит из соски многочисленных русских новорожденных и не Кремль стирает им пеленки. Всё это делают сами русские люди - и данные факты однозначно свидетельствуют о пассионарном подъеме. Замечу, что последний (как и упадок пассионарности) имеет естественно-исторический характер и не может быть сгенерирован политтехнологами.
Это общая схема этногенеза по Л.Н.Гумилеву. Она в целом верна, ибо, как говорится, против фактов не попрешь. Действительные процессы становления и угасания народов отражены именно в представленной кривой. Да и гумилевские параллели этногенеза со вторым началом термодинамики налицо - Гумилев, на мой взгляд, очень удачно связал количественное измерение пассионарности с количеством работы (в физическом смысле понятия "работа"), исполняемой тем или иным этносом. Ведь со времен русских космистов очевидно, что история общества имеет свой физический эквивалент.
Где у Гумилева и его последователей начинаются фантазии? Там, где от описания процессов этногенеза они переходят к объяснению оных. Это объяснение целиком и полностью сводится к тем или иным природным процессам - отчасти объяснимым, а отчасти и вообще совершенно загадочным. Однако все общественные процессы обладают прежде всего своей собственной - общественной - сущностью, и даже природные эквиваленты общественных процессов целиком подчинены тому, что изучается не естественными, а гуманитарными науками. Таким образом, с философской точки зрения, объяснение этногенеза должно относиться не столько к природе, сколько к материальной и духовной культуре. (Например, как рождается этнос? Простой человек Аврам понимает, что ему более невыносимо жить среди идолопоклонников в Уре Халдейском, и становится непростым человеком Авраамом - он покидает город, чтобы изменить род своих занятий и спокойно, независимо славить единого Бога на лоне природы. Это был отнюдь не гумилевский природный "удар космического хлыста", но поступок в рамках человеческой культуры, обусловленный сменой трудовой деятельности и движением человеческой души).
Чрезмерное упование на законы природы привело теорию этногенеза к тому, что она рассматривает время каждой фазы этногенеза как более или менее устойчивую константу - подобно тому, как скорость света, постоянная в вакууме, лишь немного искажается в различных средах. Исходя из этой догмы, акматическая фаза обязательно должна протекать не более трехсот лет, а фаза надлома - не менее двухсот. Наложение указанной догмы на русский этногенез дает странную картину: русская акматическая фаза заканчивается в XIX-м веке, и далее до сего дня идет русский надлом, т.е. неуклонное снижение уровня пассионарности. Это снижение объясняется тем, что, мол, русские пассионарии во многом поубивали друг друга в ходе революций, Гражданской войны, в борьбе с "врагами народа", да и в двух Мировых войнах пассионариев тоже полегло немало. Однако это объяснение совершенно не стыкуется с фактами. Если бы в первой половине ХХ-го века пассионарность русского народа обвально снижалась (а именно резкое падение уровня пассионарности характеризует стадию надлома), то в Первую Мировую русские должны были сражаться существенно лучше, отважнее, эффективнее, чем во Вторую Мировую. На самом же деле, как показывает история, всё сложилось ровно наоборот, что говорит как раз о резком повышении пассионарности в указанный период. Кроме того, при падении пассионарности вторая пятилетка (а индустриализация порождала грандиозное количество работы в физическом смысле) должна была быть хуже первой по своим результатам, но она оказалась лучше.
Русский народ получил в свое распоряжение великолепный "подарок" - акматическую стадию, длившуюся аж почти три с половиной века (с 1612-го по 1953-й). Точнее, русские добились этого великолепия сами, своими собственными жертвенными усилиями. (Впрочем, верующие люди не преминут отметить здесь Божию помощь нашему народу). Но еще больший "подарок" нам состоит в том, что фаза надлома оказалась фантастически короткой (1954-2014) - всего 60 лет! В послевоенный период надлом был еще постепенным и скрытым, коренившимся в народных глубинах - в то время, когда явная, официальная идеология была еще "акматической". (Так, я - не пассионарий, но типичный "гармоничник" - будучи советским школьником, уже совершенно не понимал мотивацию поступков пионеров-героев). А вместе с крушением советского строя надлом стал не только явным, но и чрезвычайно резким, катастрофическим. И это грозило исчезновением русского мира (как, например, из-за надлома исчез в свое время Арабский халифат). Некоторые "правильные" гумилевцы советуют нам подождать еще много десятков лет до окончания надлома, но здесь верна поговорка "Пока толстый сохнет - худой сдохнет". Нет у нас времени для подтверждения гумилевских догм - ведь русские оказались перед угрозой исторического небытия! Точно так же большевики не стали дожидаться подтверждения меньшевистской догмы о необходимости долгих лет "правильного" развития русского капитализма - ведь на кону стояла Россия, на которую этот самый капитализм поднял руку!
Сегодняшний спасительный пассионарный подъем переводит нас в инерционную стадию "золотой осени", связанную с расцветом государственности и культуры. (Таким образом, анархисты и нигилисты идут лесом). Разумеется, эта государственность обречена на социализм (Путин неправ, когда заявляет, что мы обречены на либерализм). Ведь российская либерастия (закономерный продукт классического либерализма) - это сборище субпассионариев (всяческих воров, развратников, бандитов, проходимцев и просто конъюнктурщиков). Сегодня в России уже не остается места ни для т.н. "либеральной буржуазии", ни для т.н. "либеральной интеллигенции". Политическое поражение всей этой публики - лишь вопрос времени. Каким будет грядущий русский социализм - это вопрос. Однако в свете всего вышесказанного становится ясна природа сегодняшней популярности Сталина. Ведь сталинская эпоха - это пока что последний период в отечественной истории, когда русский народ испытывал устойчивый и длительный пассионарный подъем. Сам по себе рост популярности Сталина, начавшийся несколько лет назад, был своеобразным "маркером" предпосылок сегодняшнего пассионарного подъема.
Возвращение фигуры Сталина в общественное сознание (и даже в какой-то мере в общественную практику) сегодня для русских просто неизбежно. Альтернативой может быть для нас лишь судьба Арабского халифата. И потому - трепещите олигархи и креаклы! Призрак "кровавой гэбни" будет неизбежно сгущаться перед вами! В России освободятся "сто тысяч вакансий" менеджеров, журналистов, профессоров, партийных лидеров, "звёзд" поп-культуры и т.д. - либерастов и предателей сменят на них патриоты России. Однако мы люди XXI века - до ГУЛага дело вряд ли дойдет. Просто нынешние "властители дум" превратятся в дворников и сторожей - либо в Москве, либо в Нью-Йорке. (Собственно, у многих либерастов был в брежневскую эпоху подобный опыт).
Journal information